В период русско-турецкой войны для захоронения нижних чинов, умерших в гарнизонном госпитале, отвели участок на Зверинце – южной окраине Киева, у железной дороги (нынешняя Теличка, кладбище не сохранилось). Со временем он переполнился. После 1914-го, вследствие того, что в многочисленных киевских военных госпиталях удавалось спасти далеко не всех раненых, пришлось срочно выделить под воинское Братское кладбище новое место там же, на Зверинце. С 1915 года этот военный некрополь начал действовать. Он занял один из отрогов Зверинецкого плато и прилегающий к нему склон. Склон был спланирован уступами – террасами, чтобы поместилось больше захоронений. Земляные работы выполняли пленные австрийцы.

Прошел еще год. Бои становились все кровопролитнее, могилы на Братском кладбище прибавлялись ежедневно. Решено было воздвигнуть на возвышенности храм-памятник в ознаменование подвига павших офицеров и солдат – участников той Отечественной войны. 12 Июня 1916 года состоялась его закладка. В церемонии участвовали вдовствующая Императрица Мария Феодоровна, губернатор граф А.Н. Игнатьев, церковное и воинское начальство. Преосвященный Василий, епископ Каневский, произнёс речь, в которой подчеркнул, что храм сооружается в знак вечной памяти об усопших воинах.

Проект мемориала составил художник-архитектор Петр Фетисов, ранее работавший в Екатеринославе (Днепропетровске). По его замыслу, над Зверинцем должно было подняться величественное строение в нео-русском стиле. Фетисов запроектировал часовню, но фактически это была настоящая церковь, увенчанная высоким шатром наподобие знаменитого храма XVI века в подмосковном селе Коломенское. Снизу помещались приземистые аркасолии – ниши для устройства наиболее почетных захоронений. Главный престол был посвящён Святителю Николаю Чудотворцу, в цокольном этаже предполагался придел в честь Свт. Алексия, митрополита Московского.

Работы велись довольно быстро, невзирая на военное время. Очень многие сочувствовали делу увековечения жертв Отечественной войны. В строительстве православного храма участвовал известный киевский зодчий Валериан Рыков, а также его ученик – еврей Иосиф Шпинель, в будущем известный художник кино. В 1917 году церковь уже возвели, как говорили тогда, вчерне – были готовы стены и перекрытия. Оставалось надстроить шатер, выполнить внешнюю и внутреннюю отделку. Однако начавшиеся тогда события никак не способствовали строительству храмов…

Незавершенная церковь на Братском кладбище устояла во время грандиозного взрыва боеприпасов на Зверинце в 1918 году. Она не была снесена и во время тотального разрушения церквей (местные власти подумывали устроить в ней крематорий, но этот замысел остался лишь на бумаге). Пустующее кирпичное строение одиноко возвышалось над Зверинцем. Таким его увидел в 1953 году известный ученый-механик, будущий академик Георгий Писаренко. Он вспоминал потом: «Окон не было, перекрытий тоже, зияли лишь оконные проемы. Меня как прочниста заинтересовали добротность кирпичной кладки и внушительная толщина стен. Вскоре нам с И.Н.Францевичем (тоже будущим академиком – М.К.) удалось добиться у горисполкома передачи этой церкви с прилегающей к ней площадью 2,5 га Институту металлокерамики и спецсплавов АН УССР… Восстановив здание и дополнив его некоторыми пристройками, мы организовали там несколько специальных лабораторий. В дальнейшем помещение церкви стало базой Института прочности АН УССР (ныне Институт проблем прочности им. С.Г. Писаренко Национальной Академии наук Украины)». В мемуарах академика не сказано только о том, что эта самая «площадь 2,5 га» – территория Братского воинского кладбища. Впрочем, кладбища как такового давно уже нет.

Часть кладбищенских террас можно увидеть и сейчас. Достаточно зайти в тыл обычного, хрущевского типа, дома по улице Профессора Подвысоцкого, 20. Позади него – подъем по склону возвышенности. На средней террасе издалека бросается в глаза вереница неких сооружений, врытых в склон и запертых на замки. Что это? Уцелевшие склепы Братского кладбища? Нет, кирпич явно более поздний. В этих бункерах окрестные жители держат картошку…
Свято-Николаевский храм был внесен в реестр охраняемых памятников. Не смотря на это, никакой охранной таблички на стенах не было, а руководство Института и не думало подписывать охранный договор с Министерством культуры Украины. И вот, результат! Конструкция храма нарушена, к его стенам прикреплены какие-то постройки, территория вокруг — запущена. В некоторых стенах выбоины, частично нет стекол в окнах.

Открыли перед нами, что-то отдаленно напоминающее дверь, и мы вошли — в «царство» мрака, ужаса, беспорядка, вандализма и маразма. Внутри весь храм, вдоль и поперек, исполосован металлическими лестницами, перекрытиями и перегородками. Оказывается, есть несколько этажей вниз. Вероятно, здесь должен был размещаться храм Святителя Алексия. Сейчас там цистерны с азотом и водородом. Интересно, как бизнесмены и чиновники во главе с Премьер-Министром не боятся жить над таким количеством взрывоопасных веществ. Дальше — какие-то цеха и печи. Оказывается, здесь испытывали на прочность металлические конструкции при температурах — - 300 и + 300 градусов. Это ж, какое здание выдержит? А Николаевский храм-памятник стоит. 

Там просто лабиринты черных труб. Темень страшная, потому что и стены черные от сажи. Кругом куча каких-то датчиков и спидометров. При нас там что-то пытались включить, так начало трещать все вокруг. И гудеть. А вот что конкретно работало, и, главное, зачем, мы так и не поняли. Все допотопное, досоветское. По-хорошему, всю эту не функциональную груду металла надо было списать с применения еще при Брежневе.
Выходим на первый этаж, и по страшной, шатающейся лестнице поднимаемся ввысь храма. Там какие-то самодельные балконы и ниши.

Входим в одну из комнат — наугад. Все тоже: куча бесполезного металлического барахла, спидометры с треснутыми и засаленными стеклами на циферблатах. На металлическом столе куча старых пожелтевших газет, граненые стаканы, пепельницы, блюдца — на одном из них кусок огурца. На внутренней стороне двери — совдеповский плакат с обнаженной девушкой. На стенах какие-то графики и таблицы в поломанных рамах с помутневшими от времени стеклами.

Спустились, еще раз обошли храм вокруг. На территории платные стоянки и «километры» площадей сдается в аренду разным офисам. И они будут рассказывать, что Институт — режимный объект повышенной секретности? Вошли к руководству, а нам прямо с порога: «Ну как вам?». Говорим: «Надо все это барахло порезать и вывезти за город». После этого визита было отправлено письмо от Митрополита Киевского и всея Украины Владимира на имя Президента Украины, с просьбой разрешить восстановить храм, возродить военное кладбище и построить на этой исторической территории мемориал-музей в память о погибших в Первой Мировой войне.

Источники: https://interesniy-kiev.livejournal.com/1413523.html ; http://otzovik.com/review_255160.html